[PMR]

У ворот Хроноса

Когда бы, подобно свеченью бокала,
под тост новогодний из слова восстал он,
извечный призыв, как народный завет:
удачи и мира на тысячу лет!

Хронос, мрачный старик!
Под сводами ночи, где вещий твой путь
законам фатальности верен, как прежде,
я слышу — стучится Большая Надежда
в глухие ворота, как в мертвую грудь.

Так вот она, доля твоя, Человек!
Ты будешь дерзать бесконечно?
И рушатся в бездну и гибнут навек
народы, религии, храмы, наречья...

Под сабли гонимы, сквозь пламя,
иссечены взрывами бомб,
идут поколенья и гибнут веками
в жестоких тисках гекатомб.

Судьбы неизбежность — таинственный фатум?
А мир — это раб, на колесах распятый?
Он вечно противится, смерти не хочет —
и казнь свою делает вдвое жесточе.

Войны. Войны. Войны...
Палач огнеглазый находится рядом.
И снова глядит немигающим взглядом
таящийся в бездне трагический фатум.

Но все же — но все ж между молний
стоять нам, надеждою бить по слепому проклятью,
дерзать, чтобы скрежет планеты предстал
защитой от войн и оплотом мечтам.

Хронос, мрачный старик!
Иной приходит Новый год, и жизнь сама иной
восстала, н даже на Олимпе старом —
иной судьбы круговорот.

И мы всем напряженьем воли, со всей истерзанной землей,
с иссеченной своей любовью и потом, пахнущим золой, —
эпохи гением взрожденным, кроваво-красным знаком веры —
всем этим станем бить мы в двери, в твои фатальные законы,
Хронос, мрачный старик!

Пусть рухнет, совести подсуден,
трагичный фатум наших судеб!
Нет, не слепым бахвальством полные, не флегматичные рабы, —
мы, обнаженные под молнией, под гневным возгласом судьбы,
в веках пронесшие страдания,
сознание — вот наш закон.

К нему несется жизни стон,
и мир возносит заклинания...
Бьет час. Звенит хрусталь бокала!
Горя, звезда надежды встала,
чтобы озарить бессмертным светом
далекую мечту планеты.

1968