[PMR]

Здесь, словно по мановению волшебной палочки, картина разительно переменилась. Не только улочки вокруг дворца были заполнены мужчинами, женщинами, подростками, младенцами, стариками — люди теснились у стен и около ворот; крыши домов, кроны деревьев были, как саранчой, усыпаны беспокойным шумным людом без разбору сословий и состояний. Это волнующееся сборище объединялось, по-видимому одной общей целью: все взоры были устремлены на княжеские палаты.

Добавим еще, что тысячеустая толпа не издавала ни единого звука, ни единого слова, которое позволило бы разгадать, что собрало на таком малом пространстве такое множество людей. Был слышен лишь смутный гомон, подобный шуму волн, не дающему различить голос каждой из них; невнятный ропот поминутно нарастал и поминутно стихал, то понижаясь до таинственного шепота, то усиливаясь до рева прибоя. Так или иначе, понять нельзя было ничего.

Ловчий Фокша конем проложил себе путь среди потеснившейся толпы, бросая направо и налево короткий вопрос: «Умер?», на который ему неразборчиво отвечали приглушенные голоса. Достигнув гребня, он на мгновенье задумался, а затем ловко прыгнул с седла прямо на шею стоявшего рядом дородного купца-булочника, явно намереваясь использовать жирные плечи важного торгаша как фашину для преодоления вала. Но увы! тучный булочник с неожиданным проворством ткнул Фокшу кулаком под колено, и незадачливый ловчий сверзился наземь, растянувшись во весь рост. Многочисленные свидетели этого происшествия дружно захохотали; отсюда, как электрическая искра, оживление побежало дальше, и вскоре вся огромная толпа хохотала лишь по той серьезной причине, что услышала смех.