[PMR]

Придя к такому заключению, Лука разрешился от своего двухдневного молчания и на третий день спросил у йоргу, как ведет себя найденыш. Тогда Йоргу рассказал, как по доносу Миху попал в темницу старый гетман и как Миху подмешал перцу в леч****ю мазь, присланную итальянцем Джеронимо.

Лука, понятно, снова задумался. Порой он внезапно появлялся в светлице Миху и в упор смотрел на него; мальчика, однако, ничуть не тревожили эти инквизиторские взгляды. Лука предлагал ему один-два вопроса, на которые Миху отвечал не по летам рассудительно; он с отвращением присматривался к тому, как мальчик ловил мух и отрывал у них наподобие Домициана или бог знает кого еще то крылышко, то лапку, радуясь мучениям несчастных насекомых. «Дерзок, умен и зломыслен; весьма дерзок, весьма умен и весьма зломыслен!» — так бормотал Лука, возвращаясь к себе в комнату, и снова задумывался.

Лука изучал Миху, а Миху изучал Луку. Мальчик прекрасно понимал, что хорунжий не чувствует к нему приязни и решил нанести удар первым, тем более что после неудав-шейся проделки с перцем его ненависть к Луке усилилась: враждебность питается поражениями.

йоргу не раз с восторгом отзывался о необыкновенных способностях тетушки Деспы, которая, по его словам, могла обратить человека в волка, вызвать бурю, накликать погоп или засуху и даже, если явится в том нужда, свести луну с неба.

Миху прикинулся больным.

— Что у тебя болит? — спросил Йоргу.

— У меня в голове свистит...

— И все?

— У меня в сердце жжет...

— И только?

— У меня дрожат руки и ноги.

— Ляг — все пройдет.

— Сжалься, дядюшка Йоргу! Пошли за тетушкой Десной!

Йоргу посоветовался с Лукой.

— Да пошли за бабой, велика важность!

— А что скажет боярин, узнав, что в доме была женщина, да еще дважды?