[PMR]

...В начале января 1517 года в центр революционных событий на Дону, в станицу Каменскую, приехали с хутора Татарского казаки Христоня и Иван Алексеевич. Послали их хуторяне узнать о войне, о земле, о том, кто такие большевики. Для начала отправились они разыскивать своего земляка Григория Мелехова. Тот не вернулся с иоГшы в родной хутор, а перешел на сторону большевиков и остался в станице Каменской.
Не застав Григория дома, казаки отправились к зданию почты. Большая комната едва вмещала делегатов. Народ толпился на лестнице, в коридорах. Все было новым, необычным для Ивана Алексеевича и Христони на этом съезде: и казаки-делегаты, и президиум за столом, и ораторы. Впечатлительный Христоня реагировал на речи громкими выкриками и все время расспрашивал о тех, кто сидел в президиуме:
«_. Кто это? — вытягивая граблястую руку, допытывался у Григория Христоня.
— Щаденко. Командир у большевиков.
— А это?
— Мандельштам.
— Откель?
— С Москвы.
А эти кто такие? — указывал Христоня на группу делегатов воронежского съезда.
— Помолчи хучь трошки, Христан.
— Господи божа, да ить, стал быть, любопытствен- но!.. Ты мне скажи, вон энтот, что рядом с Подтелковым сидит, длинный такой, он кто?
— Кривошлыков, еланский, с хутора Горбатова. За ними наши — Кудинов, Донецкое...»