[PMR]

Возможно, я не купил бы тогда эту книжицу, если б не обложка с поразившим меня заглавием — «Роман без вранья». Она была вплетена где-то между двухсотой и трехсотой страницами.
И я решился. Сунул старику горсть пятаков и гривенников, сэкономленных на вяземских пряниках и прозрачных карамельках «зубодерах». Прижимая к груди купленную книжку, побежал домой, повторяя, как заклинание, странное и совершенно непонятное сочетание слов: конволют Есенина... конволют...
Год проходил за годом. Книга за книгой становились в ряд на стеллажи моей библиотеки. Новые издания Есенина — яркие, в добротных красивых обложках и переплетах оттеснили в угол аляповатый конволют.
Тот, кто собирал по частям эту книгу, видно, не достал первого есенинского сборника стихов — «Радуница». Он начал свой уникум с книжечки «Трерядница», издания «Злак» 1920 года. В этом сборничке — тощей брошюрке, опубликовано было всего лишь двенадцать стихотворений: «Душа грустит о небесах» ,«Устал я жить в родном краю», «Я покинул родимый дом»... Нашла себе место страничка из какого-то издания — воспоминания Горького о том, как сам Есенин читал стихотворение «Песнь о собаке».
К «Треряднице» присоединились «Стихи скандалиста» берлинского издания и поэма «Пугачев». Затем шла «Москва кабацкая», в которую искусно были вклеены критические статьи. На предпоследнем листе в качестве эпиграфа — четыре строчки есенинского стихотворения:

Если крикнет рать святая:
— Кинь ты Русь, живи в раю!—
Я скажу: не надо рая,
Дайте Родину мою.