[PMR]

Кто же автор художественного портрета, воспроизведенного на этой редкой открытке?
Я запросил музей Л. Н. Толстого. Написал письмо и вложил в конверт фотокопию. Вскоре пришел ответ. Сотрудник Музея-усадьбы Ясная Поляна В. Лебедева сообщала: автором является польский художник Ян Стыка, который был современником Толстого, переписывался с ним, хотя лично они и не встречались. В яснополянском музее есть одна из работ Яна Стыки — портрет Л. Н. Толстого 1910 года.
Позже я узнал, что в 1909 году Ян Стыка прислал Льву Николаевичу репродукцию своей другой картины. На ней великий писатель был изображен за работой в саду. Его окружают «призраки» бедствий, терзавших Россию. Лев Николаевич поблагодарил художника: «Получил репродукцию с вашей интересной картины. Любуюсь исполнением и благодарю вас за содержание».
Еще при жизни Л. Н. Толстого снимки с этой картины Яна Стыки были воспроизведены на почтовых открытках, так же, как и изображение Толстого-странника, открытку с которым я обнаружил в домашнем музее Юрия Федоровича Грекова.

РОЯЛЬ АНТОНА РУБИНШТЕЙНА

Редко кому из музыкантов выпадала на долю такая популярность, как Антону Рубинштейну. Во всем мире никто, за исключением Ференца Листа, не мог сравниться с ним в мастерстве игры на фортепиано. В одной из немецких газет писали: «В этом артисте пульсирует такая жизнь, что немыслимо оставаться равнодушным, слушая его, и подобно тому, как самого его увлекает страстность и неистовый дух, он увлекает за собой своих слушателей». А французский критик замечал: «Важнейшим музыкальным событием этой недели было новое появление Антона Рубинштейна, гениальнейшего пианиста современности... Новый музыкальный Цезарь и в Париж вошел как победитель».

Рубинштейн достиг таких вершин, что многие не верили, будто он играет на обычном инструменте. Газетные хроникеры выдумывали небылицы о «боге клавиатуры», вроде того, что пианист, мол, играет не на обычном рояле, а на каком-то новом, никому не ведомом...

А ведь один из личных роялей Рубинштейна был действительно не совсем обычным.
В его доме-усадьбе в Петергофе стояли два рояля — один белый, другой — черный, беккеровский. Видно, Антон Григорьевич предпочитал больше второй, потому я поместил его в своем кабинете.