[lazyden]

А вот, что пишут никак не связанные со мной и моим родным городом блоггеры:

44% опрошенных согласны прожить меньше, лишь бы не тратить это время в очередях за молочком и колбаской. 25% - готовы постоять.

Большинство же в очередях стоять не хочет. До такой степени, что готовы от жизни кусок оторвать. Причём без объяснений. НЕ ХОТЯТ, и всё. То есть приводят один аргумент, экзистенциальный: «ненавижу, люто, бешено ненавижу». Или, чуть более развёрнуто: «У меня детство в очередях прошло. У меня детская психотравма. Я лучше помру».

Вот на этой «психотравме», пожалуй, стоит остановиться

В самом деле. Ну что тут такого - стоять в очереди? Ну да, скучно, ну, толкаются (но не всегда же), ну тесно, душно. Делов-то… Ан есть что-то такое в этом несложном занятии, от чего людей колотит и выворачивает.

Аналогия тут на самом деле простая. Стояние в очереди подсознательно воспринимается человеком как нечто незаслуженно-унизительное. Причём вполне узнаваемое, «из детства». «Так детей наказывают».

Напомню. В классическом родительском арсенале дисциплинарных мер, помимо отцовского ремня и мамкиного крика, есть такая штука, как «поставить в угол». Сейчас оно применяется редко, но раньше оно было очень популярно, в силу его исключительной эффективности. Потому как «угла» ребёночек зачастую боялся больше, чем ремня.

Как действует «угол»? Как сочетание вынужденного бездействия (то есть навязанной беспомощности) и демонстративной исключённости из общества. За твоей спиной «играет жизнь» (уж какая есть, но жизнь), а у тебя справа стенка и слева стенка, и ты туда мордочкой сунут, и сделать ничего нельзя. Ты абсолютно беспомощен и никому не нужен. Можно, конечно, дуться, растравлять в себе обидку, убеждать себя, что мамка злая, что папаша гад, что наказали тебя несправедливо – но толку-то. Остракизм съедает чувство правоты: правым ты можешь быть перед кем-то, находясь внутри сообщества, а если тебя из него исключили, то и вся твоя правда ничего не стоит и никому не интересна. Хорошенько это прочувствовав, даже очень упёртые дети ломаются. Вот только что был наглый мальчишка, на мамкины поджопники отвечал ругачками, папашины подзатыльники сносил молча, со злым блеском в глазах, а постоял в уголке, размяк, и нате вам пожалуйста – рёв, сопли, «мамочка-я-больше-не-буууду». Хотя вроде бы тоже «ничего такого». «Всего-то постоять».

Так вот. Очередь – это именно НАКАЗАНИЕ, типа стояния в углу. Только гораздо хуже.

Ну давайте посмотрим. Внимательно, «с остраненьицем».

Начнём с самой позы. Человек в течении часа или двух стоит, смотря в спину незнакомого человека. Вообще-то демонстрация спины ОСКОРБИТЕЛЬНА, причём на биологическом уровне: это знак крайнего презрения. Тот, кому показывают спину - во-первых, отвергнут, и, во-вторых, слаб (потому что не может напасть). Это, повторяю, биология, это неотменяемо никакими сознательными усилиями. Даже если у тебя в руках книжечка, ты всё равно не забудешь про спину впереди. Книжечка тешит кору мозга, а спину ты чуешь подкоркой. И эта спина, проклятая, перед тобой стоит стеной. Час, другой. Нет, можно, конечно, иногда отвлечься, позырить вокруг – чтобы увидеть другие спины, ну или рожи, на которых «понятно какие чувства отражаются»… Кстати, и тебе в спину тоже смотрят, и уж точно безо всякой симпатии – что ощущается всё той же подкоркой как постоянная опасность.

Далее, движение в очереди. Это не бег, не ходьба, но и не стояние. Это ПЕРЕТАПТЫВАНИЕ. Ноги постоянно напряжены, потому что надо «держать место» - но продвижение при этом не видно, как не видно движения минутной стрелки. То есть это тяжёлое, но зримо бесплодное усилие. Что опять же унизительно - на физиологическом уровне.

Наконец, сама цель стояния. Вообще-то в очереди стоят за товаром. То есть за ДОБЫЧЕЙ. В советском обществе покупка переживалась именно как охота – не случайны тут слова «выбросили» (товар), «поймал» (дефицит), и так далее. Опять же, за спиной у тебя сто желающих на твоё место, и ты это жопой чувствуешь. В любой момент нужно было быть готовым к отражению агрессии, иногда самой что ни на есть физической: вот прёт перед тобой наглая баба или крепкий мужик, «и что ты тут будешь делать». При подходе к прилавку вообще нужно сконцентрироваться, как перед атакой: и лезут, и продавщица норовит обмануть с товаром. обвесить или всыпать гнилья… Всё это резко поднимает адреналиновый фон. Но тут опять засада: высокий адреналин требует разрядки, то есть резких движений – а в очереди этого-то как раз и нельзя! Что создаёт ощущение дикого физического зажима и острое желание «убить всех людей».

Вы думаете, это всё? Нееет.

Я ведь описал ИДЕАЛЬНЫЙ случай. Сферическую очередь в вакууме. Как бы предполагая, что человек стоит в очереди свеженький, здоровенький, и вокруг тоже относительно свежие и здоровые люди, что продавцы не хамливые, а только вороватые, и что, отстояв в очереди, он гарантированно получит то, за чем стоял.

Теперь давайте-ка вспомним, как оно было на самом деле.

Во-первых, «все после работы». И не надо говорить, что в советские времена все бездельничали и чаи гоняли. Это дешёвая антисоветчина. Работали вполне себе по-настоящему, то есть тяжело. И уставали, соответственно, тоже.

Во-вторых, большинство стоит не налегке, а с уже купленным – потому что они уже отстояли в других очередях и что-то утащили на горбу. То есть стоим мы не просто так, а с пудовым грузом в этих самых руках. И у всех прочих – тоже набитые авоськи, пакеты, кули. Тебе в спину не просто смотрят, а ещё и упираются острым углом. Проходящие мимо лупят по ногам тележками, сумками, даже какими-нибудь ящиками. А что, милое дело - переться в магазин с ящиком на плече, многие даже любили так делать, особенно крепкие мужики: "народишко лучше расступается"... У кого-то что-то падает, что-то бьётся, пачкается и пачкает вас. Вы боитесь потерять или испортить своё добытое – и держите свои кули и пакеты крепенько. Пальцы режует верёвочной ручкой авоськи, руки оттянуты, плечо болит от тяжести наремённой торбы, в бок впивается борт консервной банки… И так – часами, часами.

В-третьих. В советском магазине всегда грязно и неуютно – хотя бы потому, что люди «грязь натащили с улицы». Откуда на улицах наших городов СТОЛЬКО грязи, я уже многожды писал (замечу – это тоже «наша местная самобытчинка»). Впрочем, даже если в помещении было относительно чисто, самый вид магазинных внутренностей был крайне уныл и непривлекателен. Делалось это, судя по всему, специально, примерно из тех же соображений, из каких старые телефонные будки красили внутри в красный цвет: чтобы человек скорее покинул помещение. Магазин в советское время считался чем-то вроде телефонной будки или сортира – то есть местом, где люди справляют «стыдную надобность». Но в том-то и дело, что быстренько справить нужду не получалось – в магазине приходилось стоять долго, доооолго. И это в самом лучшем случае – если вся очередь умещалась внутри. Внутри хотя бы тепло и сухо. Но очень часто приходилось стоять на улице – читай, на холоде, под дождём, в грязном снегу, дыша пердючим выхлопом грузовика, который «как раз рядом разгружают».

В-четвёрых, давка. Многие почему-то забывают, что очередь в большинстве случаев – это ДАВКА. Даже если народу немного, стоять нужно плотненько, чтобы никто не пролез. (Помнится, какой-то западный культуролог писал, что советская манера стоять в очередях, прижавшись друг к другу, являет собой образ русского коллективизма. Идиот.) Но в большинстве случаев магазинное пространство плотно набито народом – примерно как переполненный автобус. Что означает - «пинки, тычки, локти, бока» (с) Аристофан), или «по ногам как по паркету» (была такая советская поговорка). Но кроме отдавленных ног – знаете, как действует теснота на сколько-нибудь высокоорганизованные живые существа? Если интересно, почитайте про крысочек, на них такие опыты ставили. Крысочки переставали размножаться и начинали беспричинно нападать друг на друга. Так вот, у человечиков на эти дела та же реакция. Так что не удивляйтесь.

В-пятых, да не ускользнёт от нашего внимания и хамство продавцов и прочей магазинной обслуги. Тут мне могут возразить, что я отвлекаюсь от темы очередей, а манеры тружеников прилавка следует рассматривать отдельно, в контексте привилегированного социально-жкономического положения работников торговли и т.п. Отчасти это верно, но есть и эмпирика: когда в магазине было немного народа, продавцы держались важно, хозяевато, но на покупателей всё-таки не гавкали. Гавкать начинали именно когда «от народа черно». Объясняется это не столько так называемым «советским хамством», сколько всё той же усталостью и замотом, тем самым «вас много, а я одна». Очередь, особенно длинная – штука крайне неприятная не только для стоящих в ней, но и для продавца. Очередь одним своим видом подгоняет – «быстрее, быстрее отпускай». При это в сплошном потоке людей обязательно найдутся идиоты и скандалисты (не говоря уже о том, что любой человек, постояв в очереди, изрядно глупеет – о причинах см. выше), и после тридцати-пятидесяти маленьких скандальчиков у прилавка продавец начинает рычать и щерится. Даже если по жизни он милый человек. А уж если не милый – тем более.

И под конец - самое страшное. Стояние в очереди НЕ ГАРАНТИРОВАЛО покупку.

Во-первых, любой товар мог в любой момент КОНЧИТЬСЯ. При этом количества «выброшенного» точно не знал никто, даже продавцы. Хорошим тоном считалось известить покупателей о том, что товар заканчивается, когда его уже оставалось немного – то есть когда человек пятьдесят уже отстояли в очереди как минимум полчаса, а то и час. Помните эти крики – «за апельсинами больше не занимайте», «за мишками не стойте», «трусы остались только сорок четвёртые»? Но вообще-то могли и ничего не говорить, не обязаны были. То есть товар мог кончиться прямо перед носом, вот только что было – и ёк. «И ничего ты тут не сделаешь, хоть убейся». Было – и нет, и больше никогда не будет. И каждый советский человек это ЗНАЛ. Не просто знал – имел соответствующий экзистенциальный опыт. Когда после часа мучений тебе говорят – с равнодушной жалостью - «мужчина, всё продано». И этот страх – уйти пустым – всё время висит серым облаком под потолком.

Кроме того, магазин мог закрыться. Советские магазины закрывались в разное время, но всегда довольно рано. Обеденный перерыв в магазинах совпадал с обеденным перерывом на рабочих местах, так что забежать в магазин днём – во всяком случае, официально – было невозможно. Поэтому «после шести» все торопились – буквально бежали, «бегом на каблучках» – к прилавкам: на все покупки оставалось часа два, много три. Под конец закупочных часов возникала дилемма – «стоять-не стоять», «успеем – не успеем». Это всегда была лотерея: скорость движения очереди предсказать было невозможно, да и случаи разные бывали. Иногда товар надо было распродать, чтобы закрыть какой-нибудь план или подписать какую-нибудь бумажку, и тогда могли работать допоздна. А иногда и время не всё выходило – и вдруг «торговля в зале прекращена», кто не успел, тот опоздал. Могла закрыться также и часть магазина, «секция», по каким-то своим внутренним распорядкам. При этом товар мог и оставаться, иногда это было даже видно: «вот оно лежит», вожделенное. Но – каменная морда продавщицы: «мы закрыты». «Идите жалуйтесь».

В итоге, отстояв два-три часа в нескольких очередях, человек выматывался до крайности, физически и нервно. Помявшись же в переполненном автобусе с тяжёлыми сумками, домой он приходил БОЛЬНЫМ. В самом прямом смысле слова.

Фактически, средний советский горожанин после рабочего дня подвергался ЖЕСТОКОМУ, УНИЗИТЕЛЬНОМУ И НЕЗАСЛУЖЕННОМУ НАКАЗАНИЮ.

Неудивительно, что советские люди всячески старались переложить это дело на ближних. Например, обычной практикой было использование детей и стариков: они могли ходить в магазины днём, когда там было относительно мало народу. Затариться чем-то по-настоящему ценным им, конечно, не удавалось, но «базовое» они взять могли. Впрочем, у стариков бывали всякие «льготы» (кстати, интересное слово – по сути, речь идёт о «послаблениях»). Точно так же существовал «блат» и «доставание», причём довольно часто «по блату» брали не то, чего было нельзя достать совсем, а то, что нужно было долго искать и долго выстаивать. Переплачивали за саму возможность не давиться.

Сравним это с общемировой (не только западной) практикой. Во всём мире, во все времена, шоппинг считался ПРИЯТНЫМ. «Сходить на базар» - это удовольствие. Даже если купил на копейку, зато на людей посмотрел, себя показал, товар разный пощупал-попробовал, поприценивался, поторговался, вот и радость. Или одёжная лавка, где тебе и твоей барышне то-сё предложат, комплимент фигурке сделают, если что возьмёшь – в хрустящую бумажку завернут, бантиком завяжут и тридцать три спасиба скажут. Или современный огромный магазин - всё светится, блестит, разложено, ходи, любуйся, выбирай…

Более того, это ощущение – что покупать приятно – тоже человеку свойственно. Может, не на уровне инстинктов, но близко. И эта отнятая, опоганенная радость от процесса приобретения материальных благ тоже должна быть положена на соответствующую чашу весов.

При этом советской власти очереди были выгодны со всех точек зрения. Начиная с аргументов экономических - товаров мало, а повышать цены некомильфо, ergo, дефицит и очереди. Ещё один аргумент, менее очевидный, но более важный: мало магазинов, мало продавцов - значит, больше людей заняты на производстве. «Целая лишняя трудовая армия получается». Наконец, - возможно, это было самым важным - люди в очередях оставляли личное время, которое иначе не знали бы как потратить (развлечений в СССР особых не было, кроме водки), и могли бы заняться чем-то сомнительным и клонящимся к антисоветчине. Человек не сильно утомлённый может захотеть послушать "Голос Америки" из Вашингтона. Зато, придя домой запоздно и наломавшись в очереди, человеку уже ничего не хотелось, кроме как «лечь и не вставать». И "органам" меньше беспокойства, да и гражданам от "органов" тоже. Даже какой-то социалистический гуманизм получается: лучше уж человек покорячится, да убережётся от нехорошего, а то его как-то наказывать потом придётся, а он, может, хороший работник и семьянин, "и к чему нам такие ужасы".

Зачем я всё это написал? Нет, не для того, чтобы лишний раз пнуть социализм, плановую систему, КПСС, СССР и т.д. А, напротив, для того, чтобы объяснить, почему люди, вроде бы неплохо жившие при этом самом социализме, его не любили и им не дорожили.

Так вот, не потому, что их плохо кормили или мало катали на автомобилях. А вот за то же самое...

http://krylov.livejournal.com/1689501.html

[lazyden]

Еще раз самая суть без необходимости читать весь текст:

Фактически, средний советский горожанин после рабочего дня подвергался ЖЕСТОКОМУ, УНИЗИТЕЛЬНОМУ И НЕЗАСЛУЖЕННОМУ НАКАЗАНИЮ.

Сравним это с общемировой (не только западной) практикой. Во всём мире, во все времена, шоппинг считался ПРИЯТНЫМ.

...И эта отнятая, опоганенная радость от процесса приобретения материальных благ тоже должна быть положена на соответствующую чашу весов.

ППКС, как говорится.