[PMR]

Здесь, чтобы хорошенько понять совет, который изрекут уста преподобного отца Софроние, нам следует ближе познакомиться с характером этого нового действующего лица нашей истории.

Отец Софроние был отпрыском рода Гангуров, одного из самых древних и самых знатных в Молдове. Отец его, вор-ник Штеф, радуясь смиренному и послушному поведению сына, решил дать ему мирское образование и послал отрока в Польшу, где юный Спёря (таково было его и:\*я до пострижения) блестяще окончил курс в краковской Ягел-лонской Академии, получив степень йесге1огит аос1ог, то есть доктора права. Отсюда, следуя обычаю состоятельных польских студентов, молодой Гангур совершил путешествие в Италию и некоторое время слушал курс лекций в Падуе.

Смуглая итальянка, дочь захудалого, но спесивого нобиля, безумно полюбила Сперю. Юноша был красив и к тому же иностранец, что составляет два великих достоинства в глазах любой женщины. Интрига началась серенадой, а кон-

чилась ловушкой. Отец девушки требовал, чтобы молдаванин принял католичество и венчался. Студент отказался: отпасть от православия значило погубить... душу?., нет, наследство; венчаться означало в лучшем случае лишиться всего; итак, он бежал из Падуи и воротился в Молдову.

Ворник Гангур, старец восьмидесяти лет, проживал в Бырладе. Сперя предстал пред его очи одетый по последней западной моде: берет с пером, тесный и куцый камзол, короткая накидка, пышный, в складку, ворот сорочки, неслыханные, шитые кожей штаны и пр. Когда юноша вошел в комнату, старый ворник встрепенулся, хотел было подняться из кресел, но — увы! — паралич поверг его наземь. Так и рухнул он замертво, с открытым ртом.

Вся Молдова верила, что ворник Штеф скончался от радости, не чаяв уже увидеть наяву своего единственного наследника, и только жители Бырлада полагали, что причиною его смерти явилось немецкое платье юноши — явленье, невиданное доселе в честном православном граде, каким был Бырлад.