[dkonstantin7]

К данному сложному вопросу надо подходить без предубеждений. Рассмотренные изделия а они в Гнездове обычны) X. Арбман называет «своебразными гибридами». Нельзя решить, кто изготовлял эти гибриды: скандинавы, находившиеся под славянским может быть, вообще восточноевропейским) влиянием, или славяне, находившиеся под скандинавским влиянием финские, летто-литовские, тюркские изделия тоже возможны, но они в Гнездове немногочисленны). Второе решение относительно вещей, находимых только в России, вероятнее. Но тогда ничего не остается от предположения о шведской колонии. Впрочем, наличие в славянских погребениях импортных вещей, чисто скандинавских, наряду с чисто славянскими вещами бесспорно. Повторяю, что отдельные шведские погребения в Гнездове тоже несомненны.

Сравнение погребальных обрядов Гнездова со шведскими а различия велики) потребовало бы многих страниц; слишком разнообразны эти обряды и в Скандинавии, и в России, и в частности в Гнездове.

Норманистам всегда было трудно объяснить отсутствие в Гнездове скандинавских рунических надписей. Поэтому для решения вопроса об этнической принадлежности Гнездова имеет значение открытая там славянская надпись, нанесенная кирилловским шрифтом на глиняном сосуде, хотя она и единична. Она найдена в 1949 г, при раскопках Д. Л. Авдусина в кургане первой четверти X в. Это древнейшая русская надпись вообще. Ей уже посвящена значительная литература.

Т, Арне говорит по поводу этой находки: «Можно заявить, что лишь в Швеции имеется 2300 рунических надписей, большинство XI в., а многие еще старше» [13]. Но ведь это только аргумент против основной теории Т. Арне. Никто не отрицает, что рунические надписи были важным культурным достижением шведов времен викингов. Но чем больше их в Швеции, тем удивительнее их отсутствие в Гнездове, будь там действительно шведская колония.

С расширением работ советских археологов скандинавские рунические надписи закономерно найдены и в СССР. Впрочем, одна такая надпись известна у нас с начала XX в.; она была найдена на острове Березань в Черном море и долго оставалась единственной. Недавно при раскопках В. И. Равдоникаса в Старой Ладоге обнаружены руны на деревянной палочке в слое VIII —IX вв. Этой палочке уже посвящен ряд работ.

Затем при моих раскопках в Новгороде обнаружены руны на обломке кости в слое начала XI в. Это отрывок младшего рунического алфавита в его датском варианте. Такие алфавитные надписи в Скандинавии известны [14].

Эти находки — несомненные свидетельства пребывания отдельных скандинавов в России, что подтверждается и другими источниками, письменными и вещественными. Исключительная редкость рун в России резко противоречит обилию их в Скандинавии. Огромные размеры советских раскопок особо подчеркивают эту редкость. Очевидно, проникновение скандинавов в Россию не было массовым.

Клады восточных монет IX—X вв., часто находимые России и Швеции, были использованы для подтверждения норманнской теории: считалось почему-то несомненным, что только норманны прокладывали в России торговые пути, отмеченные этими находками. Такое мнение опроверг В. Л. Янин, разделив клады на четыре периода. Русские клады количественно распределяются по этим периодам довольно равномерно, что облегчает выводы [15].

Первый период — с конца VIII в. до 833 г. В России от этого времени осталось гораздо больше кладов, чем на Западе. Особо важно, что в Западной Европе клады этого периода встречены главным образом в землях балтийских славян, а в Скандинавии они тогда совсем редки. Таким образом, первые транзитные торговые пути через Восточную Европу были проложены не скандинавами, а на Запад восточные монеты проникли при внутриславянской торговле.

Второй период — 833-900 гг. В России по-прежнему больше кладов, чем па Западе, но в Скандинавии их уже больше, чем у балтийских славян. Транзитная торговля достигла Скандинавии, но именно тогда ее значение для России почему-то упало. Если в первом периоде клады встречались на транзитных путях, Волжском и Днепровском, то во втором они там исчезли. Русские клады этого времени в большинстве своем сосредоточены на Оке, а она была тупиком. Встречаются они и на северо-западе Русской земли, но реже.

Третий период — 900-938 гг. Число кладов в Западной Европе стало больше, чем в России, и находятся они преимущественно в Швеции. В России много монет появилось на Днепре. В. Л. Янин пишет: «Именно с насыщением восточной монетой русского обращения следует, очевидно, связывать и усиление ее отлива за западные рубежи славянских земель». Активная роль норманнов в торговле этого времени очевидна, но они включились в нее позже, чем славяне.

Четвертый период — с 938 г. до прекращения ввоза восточного серебра начало XI в. Число русских кладов немного меньше числа западноевропейских; последние по-прежнему сосредоточены главным образом в Швеции. Восточный серебряный кризис раньше сказался на Западе, чем у нас. В конце X в. кладов восточных монет уже нет в Швеции и вообще в Западной Европе, а в России их целый ряд; в начале XI в. они у нас еще встречаются, но вскоре исчезают. Торговые связи с Востоком были у славян прочнее, чем у скандинавов.
Представления норманистов о руководящей роли норманнов в транзитной торговле были, таким образом, основаны лишь на хронологической нерасчлененности кладов.

Поныне широко бытуют представления, будто норманны действовали в Восточной Европе, окруженные какой-то пассивной средой. Местное историческое развитие при этом по существу отрицается. Археологические материалы доказывают, что социальное и культурное развитие русских славян в IX—X вв. в некоторых отношениях опережало развитие скандинавов. Больших различий в этом отношении, впрочем, не было, и обе этнические группы развивались параллельно.

Те же археологические материалы позволяют прослеживать этнические различия. Гипотеза о массовой шведской колонизации не подтверждается ничем. Отдельные скандинавы вероятно, и отряды скандинавов) у нас оседали, но показательна та быстрота, с которой они ославянивались. К началу XI в. скандинавские культурные элементы уже не прослеживаются археологически. С этим может быть сопоставлено исчезновение в России скандинавских имен, произошедшее, судя по летописи, тогда же.

Варяжский вопрос чем дальше, тем больше становится предметом ведения археологии. Письменные источники по подобным вопросам могут иметь решающее значение, но лишь при условии их обилия. Для IX—X вв. они малочисленны, случайны и противоречивы. Этнические определения в них субъективны, и проверка этой субъективности обычно невозможна. Некоторые тексты говорят в пользу норманистов, некоторые — в пользу антинорманистов. Поэтому все новые и новые поколения историков выдвигают друг против друга в этом споре одни и те же источники.

Археологические материалы по этой теме уже многочисленны, и, что самое главное, число их из года в год возрастает. Через несколько десятков лет мы будем иметь решения ряда связанных с варяжским вопросом загадок, которые сейчас представляются неразрешимыми. Но уже теперь исторические выводы по вещественным источникам IX—X вв. возможны.

1. Д.А.Авдусин. Варяжский вопрос по археологическим данным. КСИИМК, XXX, 1949; Он же. Гнездовская экспедиция. КСИИМК, ХLIV, 1952.

2. T.J. Arne. Die Waragerfrage und die sowjetrussische Forschung. “Acta archaeological”, V. XXIII. Kobenhavn, 1952, стр. 146.

3. J. Petersen. De norske vikingesverd. Kristiania, 1919, cтp. 200-212.

4. Б.А. Колчин. Черная металлургия и металлообработка в древней Руси. М., 1953, стр. 130-139.

5. А.Н. Кирпичников. Мечи Киевской Руси. СА, 1961, №4.

6. H. Arbman. Birka, I. Die Graber. Tafeln. Uppsala, 1940, табл. 10-13.

7. T.J. Arne. Die Waragerfrage..., стр. 145-146.

8. Там же, стр. 147.

9. D. Selling. Wikingerzeitliche und fruhmittelalterliche Keramik in Schweden. Stockholm, 1955, стр. 228-230.

10. T.J. Arne. Die Waragerfrage..., стр. 147.

11. T.J. Arne. La Suede et l'Orient. Uppsala, 1914, стр. 62.

12. H. Arbman. Skandinavishes Handwerk in Russland zur Wikngerzeit. "Meddelanden fran Lunds Universites Historiska Museum", 1959. Lund, 1960.

13. T.J. Arne. Die Waragerfrage..., стр. 144.

14. Э.А. Макаев. Руническая надпись из Новгорода. СА, 1962, №3.

15. В.Л. Янин. Денежно-весовые системы русского средневековья. М., 1956, стр. 86-89, 100-103, 118-121, 128-132.

Ученые предполагают, что население города было полиэтничным, но имеются разногласия о преобладающем этносе и его количестве.

Однако очень многие черты погребального обряда и материальной культуры схожи со скандинавскими. Найденные в Гнёздове предметы имеют аналогии с предметами найденными на территории Скандинавии. На данный момент у ученых занимающихся раскопками в Гнёздове не вызывает никакого сомнения факт присутствия там большого числа скандинавского населения.

Представляется, именно Ладога и Гнездово (на пути из "варяг в греки") становились основными центрами постепенного ославянивания викингов в IX-X веках, и их превращения в народ Рус.

По крайней мере, Повесть Временных Лет и другие древние летописи чётко разделяет, описывая по отдельности, войска Русов и войска Славян во время походов Олега (затем Игоря), но не упоминает какого-либо языкового различия между Русами и Славянами.

По другой версии: Русами именовали жителей Новгорода и Смоленска (те же Ладога и Гнездово), а Славянами - жителей Киевлян и зависимых от Киева соседей.