[PMR]

5-й штрафной батальон был сформирован в сентябре 1943 года из разжалованных офицеров всех родов войск: от младшего лейтенанта до полковника. Все они побывали в немецком плену или окружении. К апрелю 1944 года от этого штрафбата почти никого не осталось. Между тем, 3-й Украинский фронт уже вышел к Днестру, предстояли упорные бои. 20 апреля на хуторе Ер-мишкин, близ Тирасполя, 5-й штурмовой батальон был сформирован заново и «обкатан» в сражении у села Красная Горка.

В ночь с 11 на 12 июня батальон занял оборону на Кицканском плацдарме, возле озера Ботно. 14 августа он переместился к селу Хаджимус. Оборона противника была наиболее мощной, глубоко эшелонированной на правом фланге намеченного участка прорыва. Здесь господствовала высота 150.0, та самая Суворовская гора. На село Хаджимус и высоту должна была наступать 93-я стрелковая дивизия. Ей придали для усиления 5-й штрафной батальон и три роты.

Утром 20 августа штрафники первыми ринулись к железнодорожному полотну. На южной окраине Бендер шли ожесточенные бои. Немцы пустили в ход все имеющиеся резервы, в том числе технику. На склоне горы бок о бок сражались штрафники и воины 93-й стрелковой дивизии, они часто приходили на помощь друг другу.

Приезжавший в Бендеры на очередную годовщину Ясско-Кишиневской операции младший лейтенант З.И. Насибулин, который в годы войны командовал ротой 93-й дивизии, рассказывал, как штрафники перекрыли балку, где гитлеровцы намеревались выйти в тыл дивизии, как они с гранатами шли против немецких самоходных установок.

Сопротивление фашистов было смято. Командующий группой армий «Южная Украина» немецкий генерал Фриснер потом признается в своих мемуарах: «Ни о каком планомерном и упорядоченном руководстве войсками в тех совершенно ненормальных условиях говорить, конечно, не приходилось».

Над Суворовской горой взвилось красное знамя. Один из солдат 5-го штрафбата вспоминал потом теплый прием в селе Хаджимус: «Звонили колокола, а на пригорке семья учителей встретила нас с аккордеоном. Здесь было много радости, песен, танцев и.слез».

На следующий день наших погибших хоронили в Хад-жимусе, Кицканах, Бендерах и даже в Тирасполе.